А потом был ветер: истории россиян, бежавших от мобилизации в Казахстан

В первые дни никто из них не желал говорить о том, что бежит из страны. Чаще всего можно было слышать такой ответ: «Мы едем в гости». Однако даже тогда не побоявшиеся высказываться находились. Сейчас, по прошествии почти двух недель, очереди в ЦОН поредели, ажиотаж спал. И гуляя по городу, можно не натыкаться на бесчисленные рюкзаки и потерянные глаза тех, кто рискнул наспех приехать в чужую страну, несмотря на то, что ничего о ней не знает. Эта миграция россиян была сродни стихийному явлению, нарушившему покой и местных жителей, и местных властей. Явление, к которому мы не были готовы. Но стойко выдержали экзамен. И мы, и они.

Страница «22 сентября»

Уральск знает теперь тысячи историй самих россиян, которые прошли транзитом или остались на время. Многие из них останутся в нашей памяти. Рузиль попадал под первую призывную волну. То, что нужно было уезжать из страны, пока не прилетит повестка из военкомата, он знал. Вечером с подругой составили план действий, который мог быть нарушен только одним обстоятельством – если её не отпустят родители, Рузиль тоже никуда не поедет. Решение далось очень тяжело. Потом они целых два дня старались не говорить об этом. Родители Аэлиту отпустили, не без слёз, конечно. И у парня студента будто камень с плеч упал. За вечер собрались и стартанули. На ночь глядя. Так Аэлита отправилась в чужую страну следом за своим молодым человеком. Это было 22 сентября. Им несказанно повезло пройти границу всего за четыре часа. И на тот момент, когда они проходили паспортный контроль, людей в очереди стояло человек 70.

- Вернуться мы всегда можем. Мобилизация нас пока не касается, мой парень студент, но мы решили перестраховаться. Мы вернёмся, когда всё успокоиться. В Уральск мы приехали в первый раз и не знаем пока, что будем делать, всё так быстро меняется, - признавалась Аэлита.

Их, на собственной машине перешедших границу, было семь человек. Все молодые, оставившие учёбу и работу. Аэлита взамен на комментарий поинтересовалась - можно ли заработать на «ноготках». Я ей тогда улыбнулась: «у нас, на диком западе, каждая с ноготками! И каждая их точит». Помню, среди тех, кого мы встретили на границе, были не только покидающие Россию, но и возвращающиеся туда. Однако Виталий и его сын были уверены, что лучше на своей земле быть живым, чем на чужой убитым, имея в виду то, что не поддерживают войну и участвовать в ней не собираются. А в случае принуждения готовы покинуть дом и бросить всё, только бы не умирать ради чьей-то выгоды.

- Мы сейчас возвращаемся домой. Здесь (в Казахстане – прим. автора) мы были в гостях, мы не думаем, что мобилизация нас затронет. В России всё-таки больше адекватных людей. Это можно понять потому, что уже сейчас пошла первая волна протестов. И мы верим, что люди включат разум. Мы против войны. Убивать людей ради политических идеалов, лидеров, какими бы они не были, это не разумно, и бесчеловечно. Кто бы что между собой не поделил, обычный народ, такие как мы с вами, за это отвечают, а это, как минимум, кажется нечестным! - признались ребята.

Граничный экшн

Перед Оксаной условный план был такой - уехать через несколько дней, чтобы успеть сделать «загранник» для сына. Все эти дни с объявления мобилизации она почти не ест, потому что наспех скроенные планы начинают рушиться. Сразу. Но мозг к этому максимально готов. Срочный «загранник» обходится дорого. Не по- карману, потому что 75 тысяч рублей это дорого, если нет накоплений, а платить надо сразу. И на вопрос, можно ли это сделать «там», никто им ответить не мог. Потому что «там» у них никого не было. Она купила на двоих последние билеты на самолёт в Самару. В этот же вечер они с сыном заехали к матери, которая, как только ей сообщили о принятом решении, заметно осунулась. Загрустила. Оксана стала переживать за неё, как бы давление не подскочило и вообще наспех принятое решение оставить мать одну оказалось под вопросом. Но та отважно отрезала: «За меня нечего переживать, если с вами всё будет в порядке, то и я целее буду». В тот вечер было много слёз. Никто не знал, надолго ли расставание. А если сын улетит, как и планировали, в Эмираты, то он и вовсе бабушку не скоро увидит. С Самарского аэропорта до границы должен был везти таксист, но от него стало известно, что дальнобойщики перекрыли дорогу к границе. Уставшие, агрессивно настроенные, против тех, кто пытается обмануть очередь. Кидаются камнями в машины, пытающиеся проехать по полю. Таксист посоветовал подсесть к кому-нибудь в машину, если у тех найдутся места или идти пешком, потому что так даже быстрее. Поэтому, как только их довезли до начала хвоста пробки, оставалось преодолеть расстояние в 20 километров.

- И мы шли и шли. Ночью, вдоль фур, стоящих, проезжающих. При свете фар было видно, что воздух клубится от выхлопных газов. Фуры сменялись легковушками. Картинка дороги постоянно менялась. В какой-то момент мы добрались до участка дороги, где было невероятное скопление машин. Там просто был автомобильный хаос. Машины просто заполонили всю дорогу, «встречки» не было, сложно было протиснуть даже свои чемоданы. Несмотря на это, машины выруливали внезапно, нам оставалось только не попасть под их колеса. Оказалось, что дорогу перекрыла полиция, поэтому и такое столпотворение. Пеших пропускали и какое-то время мы шли по пустынной дороге, насколько видели глаза. Ещё немного и мы дошли до долгожданного шлагбаума. Там было очень много людей, таксистов, которые предлагали довезти до Уральска за две с половиной тысячи рублей. Мы даже не торговались. Просто приняли предложение.

У каждой дороги своя цена

Светлана вместе с 33-летним мужем и шестилетней дочерью, о том, чтобы уехать, думали давно. С тех пор как вообще началась эта «специальная военная операция», но всё никак не могли решиться. В какой-то момент начало казаться, что их это не коснётся напрямую. Но после того как вышел указ о мобилизации, в котором не было никаких конкретных деталей о том, кого призовут, кого не призовут, стало понятно, что это может коснуться непосредственно всех. Супруг Алексей в армии не служил. Да и не очень-то он «годный». Но раз машина завелась, её не остановишь. Были рассмотрены всевозможные варианты, откуда и куда можно уехать, а так как супружеская пара проживает в Саратове, выбор казался очевидным. От знакомой, которая пересекла границу ещё перед началом мобилизации, узнали, что можно воспользоваться услугами специализированного такси, которое подвозит к самой границе. Цена такого такси за одного человека стоила – 11 тысяч рублей. Но получилось, что им оказали только половину услуги. Когда они попали на границу, перед ними предстала многокилометровая пробка. Единственный вариант был подсесть к кому-то в машину и таким образом пересечь её. Но свободных мест в машинах не было, а если и были, то предлагали подсадить к себе за 50 – 100 тысяч рублей за одного человека (400 - 800 тысяч тенге). Были ли это таксисты из Озинок или из Уральска, сказать сложно. Но эта пробка не двигалась, от слова «совсем». И если утром Оксана и Алексей предполагали, что окажутся в Уральске уже ночью, то ближе к вечеру их надежды рухнули о километровую бесконечную пробку.

- Сначала было очень даже весело идти. Потом стало дико холодно, ветер был беспощаден. Нам с ребёнком несколько раз предлагали погреться в машине, но подсадить нас не соглашались даже за деньги, потому что нас было трое. Потом мы встретили двоих ребят из Москвы, которые стояли в пробке трое суток, и они тоже не хотели нас пускать, но мы их уговорили. Они понимали, что мы замёрзли и предположили, что если в машине есть ребёнок, то вероятности, что пропустят, у нас больше. Мы воспользовались тем, что у нас есть дочка. С этими ребятами мы за 27 часов пересекли границу. Заплатили 50 тысяч рублей. Нам тогда эта сделка казалась очень даже выгодной.

Супружеской паре встречались разные люди. Тогда, на границе, некоторые пытались друг другу помогать, несмотря на то, что ресурс был ограничен. Ребята, с которыми они ехали, выменяли блок сигарет на бутылку воды. Потому что её просто не было. Развернулась торговля едой и водой. Люди стали зарабатывать на том, чего было мало.

- Когда мы приехали в Уральск, почувствовали разницу в людях. Они здесь необыкновенно добрые и приветливые. Ни разу не столкнулись с негативом. Очень много на такси передвигаемся, и каждый таксист входит в положение, сочувствует. Очень удивило то, что некоторые услуги оказываются очень быстро. ИИН нам выдали, мы приятно удивились, очень быстро. Конечно, нам пришлось некоторое время на это затратить и сервер был несколько перегружен, что возникали технические проблемы. Но всё равно мы были приятно удивлены, что работа здесь была хорошо налажена. Несколько часов простояли в очереди на улице у СпецЦОНа, а потом, уже когда вошли в здание, охрана нас пропустила первыми. Нашей «привилегией» был ребёнок. И уже когда мы были не на границе, а в живой очереди, даже наши соотечественники вели себя добрее, предлагали и место посидеть и что-то ещё. Когда отступила эта самая жёсткая фаза, русские тоже стали помогать друг другу, - рассказывает Оксана.

Ни спроса, ни предложений

С массовым наплывом иностранных гостей все ожидали роста продаж. Посетив торговый центр «Атриум», рынок «Мирлан» и торговый дом «Московский» можно сделать вывод – торгового бума, на фоне миграции россиян, не произошло. В «Атриуме» увеличение продаж было замечено только в бутике Nike и Springfield. В Springfield цена на джинсы начиналась от 33 тысяч тенге, пару футболок можно было приобрести за 10 тысяч тенге. Продажи выросли на 20%. Но фаворитом гостей города в торговом центре «Атриум» всё же стал Nike. Там в основном раскупали спортивные костюмы, футболки и тренировочные костюмы, цены которых варьируются от 70 до 160 тысяч тенге. А вот обуви больших размеров, начиная с 46-го, в бутике спортивной одежды, не нашлось. Как оказалось, наши «ходовые» размеры для них маловаты. В дешевых магазинах одежды за последние пару недель популярностью пользуются шлёпанцы стоимостью от 1 500 - 2 500 тенге. Но даже такой спрос на тапки, носки и футболки не повлиял на рост торговли бюджетного магазина. На рынке «Мирлан» в целом ряду с мужской одеждой ни наплыва покупателей, ни тем более помощи в продаже, не наблюдалось, признаются продавцы. Примерно также обстоят дела и на «Московском рынке» - ни один продавец не мог похвалиться хорошей продажей.

- Они у нас ничего не покупают, им бедным жить негде, кушать негде! Товар они даже не спрашивают. Все эти дни они спрашивали, где можно купить симки и где можно покушать. Да и вряд ли им сейчас до вещей! Наш сын живёт в России и говорит, что у них такие же цены, большой разницы нет. В общем, мы за это время ничего не почувствовали в плане спроса. Нам от них ни тепло, ни холодно, - признаётся хозяйка бутика спортивной одежды.

Здесь же, на «Московском рынке», продавец телефонных аксессуаров подтвердил, что спрос на SIM-карты вырос, и местные продавцы в различных торговых домах воспользовались им по-разному. Некоторые подняли цены в два, и даже в три раза. То есть обычную SIMку, которая должна была стоить 1 000 тенге, иностранцы покупали за две - три тысячи, а самые «ушлые» продавцы могли продать и за пять тысяч тенге, включая услугу регистрации. Волонтёры, к сведению, продавали симки по 500 тенге, некоторые отдавали их бесплатно.

Подслушано за баранкой

Ещё 22 сентября обычно отсутствующие у пограничного поста таксисты смогли сорвать немалый куш, поджидая клиентов. Жандос (имя изменено) один из них, делал пять - шесть рейсов за ночь, сажая по пять человек в салон. Стоимость такой услуги за человека в первые дни была нормальной – 1 000 рублей (8 тысяч тенге).

- Они одно не понимают, - предполагал таксист, - что у них тут максимум три дня пребывания и через пять дней их депортируют, если они не отметятся и не встанут на учёт. А кто их будет ставить на учёт? Они говорят, что на российской границе пропускают только тех, у кого есть «военник» и тех, кто не может служить по состоянию здоровья.

Однако его опасения не подтвердились. Люди пребывали. Услуги за такси дорожали. Мурат (имя изменено), тоже таксист, уверен, что клиенты с России не очень-то хорошие. Смеялись над нашим городом. Говорили, что этот город раньше относился к России. Ему было неприятно. Ещё один клиент очень громко разговаривал по телефону и произнёс такую фразу: «Моя Наташа не любит казахов». Мурат его высадил. На границе подсели трое парней, которым сказали ехать куда угодно, только не в Актау. Якобы там одни националисты. Мурат же наоборот, пытался парням втолковать про наши обычаи, культуру, про многонациональное и толерантное общество. Что общество здесь современное и националистов не разводит.

- А один раз в машину сели трое ребят, они меня уверяли, что на границе стоят одни таксисты – казахи. Что берут по две тысячи рублей с каждого, а очереди и вовсе продают за баснословные деньги. Не знаю, насколько это правда, и сколько заработали эти ребята. Знаю, что эти недели они там жили просто. У меня знакомого таксиста так семья потеряла (смеётся). Две недели там жил. Искали, а оказалось, что он в паре с братишкой пытается заработать деньги. Но я просто выполнял заказы, стоимость такой поездки от границы до города на официальном такси была 8 450 тенге.

Мурат уверен, что границу пересекли только те, у кого есть деньги. При нём был случай, когда парень бросил свою машину, потому что она не прошла через российскую границу, пошёл пешком и уже на казахстанской стороне у поста купил другую, тоже российскую. Многие клиенты в разговорах со своими жёнами и родителями признавались, что как только получат ИИН, поедут дальше. По другую сторону трубки им сообщали, что пришла повестка с военкомата, что к ним приходили участковые. И всё равно таксисту их было жалко. Особенно тех, совсем мальчишек.

А вот тут подкачали

В департаменте полиции сообщают, что с 21 сентября по второе октября через пункты пропуска на территорию ЗКО въехали более 54 тысяч граждан России, 42 тысячи, из которых мужчины. В связи с этим и уральцы, и иностранцы столкнулись с такой проблемой, как нехватка жилья. Сложно судить, какая сторона пострадала больше, потому что цены выросли одинаково для всех. Однушки предлагались и по 200 тысяч тенге. Цены на двухкомнатные квартиры колебались от 250 до 400 тысяч тенге, а так называемое элитное жилье и вовсе доходило до 600 тысяч тенге в месяц. Но это если повезёт, в остальных случаях комнаты сдавались от 25 до 40 тысяч тенге в сутки. Об этой ситуации достаточно понятно сказал Сергей, россиянин, с которым мне удалось поговорить в очереди в ЦОН.

- Уральск достаточно близкий к России город и в этом плане очень удобно было бы оставаться здесь, но в материальном плане это просто нереально. Цены на жилье бешеные. Придётся три месяца работать, чтоб за один месяц заплатить. Оплата за квартиру 32 000 тенге в сутки. Нас четверо и каждый из нас платит по 8 000 тенге. Это примерно также как в Москве. Там в месяц просят 120 тысяч рублей (960 000 тенге). Но зато люди здесь хорошие, гостеприимные, - говорит Сергей.

Мужчина даже признался в том, что хотел бы получить казахстанское гражданство и будет этого добиваться всеми силами. Вот насколько у нас замечательные живут люди. Чуть дальше, но в той же очереди, Валентин - большой, крепко слаженный мужчина, громко говорил и жестикулировал. Присоединилась, попросила и мне рассказать, что ж его так возмутило. Но не услышала ничего «возмутительного». Наоборот. Рассказал, что приехали они сюда с друзьями вслепую. Ни друзей, ни знакомых в Казахстане не имеет. Выбрали сухопутную границу, где не нужна была виза, потому что улетать было катастрофически дорого. Билеты на самолёт в Алматы, города Кыргызстана и Таджикистана стоили около 100 тысяч рублей. У кого были «шенгены», тем было проще. Но такая виза не у всех. Через границу доехали с таксистами за 10 тысяч рублей. Держит путь транзитом через Казахстан, в Таджикистан, но не факт. Сейчас вообще ничего не факт.

– Что-то мне подсказывает, что я вернусь в Казахстан. Он мне больше походит. Нам-то с той стороны говорят вообще, что нам не рады, но я ни разу не почувствовал это. Не было даже такого, что кто-то по-русски с нами не захотел разговаривать. Нет негатива. Квартиру сняли сразу. Может для вас это заоблачная цена, но для нас она такая же, как в России.

Поинтересовался, правда ли, что местных квартиросъёмщиков из-за приезжих выпроваживают из квартир. И получив от меня утвердительный ответ, помолчал. Потом выдавил: «Это неправильно». Мы дорожим каждым нашим подписчиком и читателем, поэтому, пожалуйста, внимательно ознакомьтесь с рекомендациями при комментировании. Мирослава ШОНАЛОВА