Когда кончится бардак на российско-казахстанской границе - личный опыт

На днях ощутила на себе то, о чем полгода нам пишут в комментариях на сайте, обсуждают в автобусе, в салонах красоты, кафе и ресторанах и торговых площадях, в общем, везде, где собирается больше двух человек. Тема - бардак на казахстанско-российской границе. Фото из архива "МГ" С момента почти двойного удешевления рубля по отношению к тенге уральцы, как и все жители приграничных территорий, ринулись опустошать магазины и рынки Самары. Мы граничим не только с Самарой, но она ближе и удобнее остальных приграничных городов России. Вопреки всеобщему мнению, уральцы ездят в Самару не только за авто и шмотками, но и на лечение, и даже сдавать анализы. Туда мы решили ехать через Курлин и не прогадали. Наша машина была второй, но тут надо отметить, что мы выехали в очень непопулярное время - вечером, обычно люди выезжают под утро, чтобы успеть к открытию магазинов. Тут все зависит от цели поездки. Кто не знает, ехать через Курлин не выгодно, потому что дорога длиннее на сорок минут, и она разбита. Назад в Уральск мы выехали в ночь на 5 марта. Подъезжаем к посту «Сырым» - всего 25-30 машин. «Это не 150 машин. Это быстро», - решаем мы и остаемся на этом посту, чтобы не ехать в Курлин, тем более никогда заранее не знаешь, какая там ситуация. Россияне держали нас полтора часа, оказалось, что из-за узбеков - там их было целый автобус. В принципе, проверка документов на границе занимает не более пяти минут, если ты законопослушный гражданин, не перевозишь запрещенные товары, наркотики и прочее, но на нашей границе это всегда затягивается на часы. Наши пограничники - они просто ветераны медлительности. Он даже когда шлагбаум идет открывать, делает это так медленно, что, кажется, ему что-то мешает передвигать ноги быстрее. Они все очень важные. Неудивительно, что в Петропавловске двое россиян сбили шлагбаум и скрылись, причем с марихуаной. Вот наша очередь подошла к казахстанской границе - перед нами три машины. И тут начинается веселье. Мимо нас по встречной полосе летят две машины - первая дозорная с соответствующими знаками, а вторая частная. Им открыли шлагбаум, машины беспрепятственно проехали, а чуть позже пограничная машина уехала назад по степной дороге. В народе это называется "довезти друга". Ладно, думаем, может, эта вторая служебная машина, хотя зачем тогда ей такое сопровождение? Стоим. Ждем. Вдруг опять летит блатной. Кажется, это «Фольксваген Раф», но номер мы записали: 887. Наш родной - уральский. Водитель подошел к окошку пограничника, поговорил с ним минуты две и всё - ему открыли шлагбаум. Тут наше терпение кончилось - пошли разбираться. Сотрудник поста Асылбек БРАЛИЕВ, нисколько не смущаясь, заявил: «Это наш сотрудник! Жалуйтесь, куда хотите!». Стоим. Ждем. Пять утра. Мимо летит еще один знакомый пограничников на крутой иномарке с госномером 591 CRA 07. Беседуют. Тут уже к окошку подошли не мы одни. Несколько водителей, кажется, были готовы порвать в клочья этого пограничника вместе с его друзьями. От ответа он ушел: просто закрыл окошко и спрятался. Стыдно за него. Стыдно за наш пост. Стыдно за такую вот организацию работы. Почему-то в двухстах метрах стоят россияне, и они смогли так наладить работу поста, что ничего кроме спасибо им не скажешь. У нас же все время хочется ругаться словами: «Не ту страну…». Наконец-то, шлагбаум открыли. Мы проехали, за нами та машина без очереди. Все-таки, не ту страну… Еще одно новшество: теперь проверка документов у нас осуществляется на улице, даже при морозе 25 градусов. Пока мы стояли в очереди на проверку документов под каким-то позорным козырьком, сотрудник поста, сидящий в тепле, со свойственной им чертой характера так медленно заносил данные в компьютер, что хотелось вырвать его из окна, и сделать его работу за него. И тут опять заминка, смотрю в окошко, и чуть не ли не падаю в обморок: молодой человек разводил краску, потому что у него печать бледная стала! Когда он развел краску, медленно начал топить там свой штамп. Тут заело штамп. Видимо, уже не первый раз, потому что он так же медленно оторвал бумагу, скрутил ее и начал засовывать в отверстие, чтобы поставить все-таки эту злополучную печать на миграционной карте. Мы уезжаем, а за нами еще сотня машин. И столько же возмущений. Терпение людей - это как дождь, а он, как известно, не может длиться вечно.